– Анатолий Михайлович, у якутов при знакомстве принято спрашивать, кто ты и откуда. Расскажите, пожалуйста, где прошло ваше детство и как вы решили стать геологом.
– Моя малая родина – небольшое нюрбинское село Чукар, родительский дом стоял на околице, а рядом шумела тайга. Как и большинство моих сельских сверстников, я с детства научился охотиться, в шесть лет ставил петли на тетеревов, а с семи лет уже охотился на птиц с ружьём.
Школьником я любил уроки географии, физики и химии. После окончания школы, я сидел на берегу реки Мархи в ожидании теплохода, на котором должен был ехать учиться в Якутск – как думалось учителям и родителям, я стану учителем физики или математики.
Так вот, тем замечательным летним днём я перебирал разноцветные речные камешки и тогда же вдруг решил: буду геологом! Приехав в столицу республики, я подал документы на геологическое отделение Якутского госуниверситета, сдал экзамены и был зачислен на первый курс. Это был 1972 год – время промышленного освоения севера, эпоха великих строек.
– Куда вас направили после окончания университета?
– Осенью 1977 года я начал работу в должности старшего техника-геолога Верхне-Алакитской ГРП Амакинской экспедиции. База партии находилась в 65 км западнее посёлка Айхал. Там тогда проживали около 150 человек. Зимой проводилось площадное колонковое бурение по сети 500х500 метров в верховьях рек Марха и Алакит (правый приток Оленька). Мы, геологи, занимались описанием керна.
Зимние дни коротки, и мы едва успевали заполнять перфокарты, где рисовали схематичный разрез скважины, послойно описывали породы и отбирали пробы. Затем на лыжах по глубокому снегу пробивались на следующую точку, где отмечали затёсом место будущей скважины. А буровики на тракторах тащили буровую установку, ёмкости с соляркой, балки для проживания и т.п. За месяц приходилось описывать более тысячи метров керна. Керн вывозился на базу партии в специальное кернохранилище.
В редкие выходные удавалось выехать в Айхал, далее на попутках в Удачный, где работал в службе режима Удачнинского ГОКа мой однокурсник Гаврил Васильев, а в карьере работали горными мастерами мои приятели Николай Прокопьев, Александр Михайлов и Иван Кузьмин. Там завершались работы по строительству второй очереди обогатительной фабрики номер двенадцать – это был объект Всесоюзной ударной комсомольской стройки. Можно сказать, наша жизнь била ключом.
– И тогда же, кажется, вы познакомились с Григорием Файнштейном?
– Да, летом 1978 года на базу нашей партии из Иркутска прибыла группа сотрудников сектора геологии месторождений алмазов института ВостСибНИИГГиМС для изучения керна скважин. Руководителем её был тот самый легендарный Файнштейн.
Несмотря на солидный возраст Григорий Хаимович был энергичным и жизнерадостным человеком и хорошим рассказчиком. С ним были молодые сотрудники отдела В.И.Ивашутин, А.Г.Филиппов и Е.М.Ващенко. По его просьбе мы, молодёжь, помогали таскать тяжёлые ящики с керном и раскладывать их по порядку.
Его команда подробно описывала керн скважин, изучала условия образования пород для разработки системы палеогеологических критериев и методов прогнозирования и поисков погребенных месторождений алмазов. Нам, ещё неопытным геологам, показывали, как правильно вести документирование, отмечать малейшие детали при описании пород, расчленять разрезы палеозоя и т.п.
В результате этой совместной работы были определены области сноса спутников алмаза и даны рекомендации по направлению поисков. На этих участках позднее были открыты десятки погребённых кимберлитовых тел – «Кыллахская», «Краснопресненская» и другие, запасы которой оцениваются в десятки миллионов карат.
В перерывах между работой и вечерами Григорий Хаимович рассказывал нам об истории открытия алмазов.
– Это была единственная встреча с ним?
– Второй раз я его увидел 7 августа 1989 года в селе Крестях в Сунтарском районе на торжествах по поводу 40-летия первой алмазной находки – на Соколиной косе реки Вилюй. Из районного центра Нюрба тогда прибыла внушительная делегация ветеранов Амакинской экспедиции, из Мирного на нескольких автобусах приехала большая делегация, все переправились на левый берег реки Вилюй. Первым с парома сошёл и поднялся на крутояр к встречающим Файнштейн.
На берегу были установлены сэргэ и памятные валуны с номерами партий. Когда семидесятипятилетнему Григорию Хаимовичу предоставили слово, от волнения он только вымолвил: «Крестях – это моя вторая родина» – и из глаз его покатились слёзы. Увидев Файнштейна, столетняя местная жительница сказала: «Гришка мне был, как родной сын».
Как вспоминали позже ветераны-геологи, первооткрыватель якутского царя камней в молодости и правда был таким – весёлым, невероятно обаятельным, остроумным Гришкой Файнштейном, который легко мог найти общий язык и с рабочими с уголовным прошлым, и с советскими и партийными работниками, и с местными жителями, и всем им он был друг и товарищ. А спорил до хрипоты он только с коллегами, такими же учёными-практиками, отстаивая свою точку зрения. И в тот далёкий уже августовский день на берегу Вилюя тоже разгорелся жаркий научный спор между Григорием Хаимовичем и женщинами первооткрывательницами Наталией Сарсадских, Екатериной Елагиной и Натальей Кинд.
– Работа в тайге сопряжена с многими опасностями. Доводилось ли вам одному нос к носу встречаться с хозяином леса? А случаются ли курьёзные происшествия у геологов?
– Была такая встреча с косолапым. Однажды осенью я возвращался с маршрута и вдруг увидел, что в метрах двадцати от меня лежит медведь. Ружья с собой у меня не было, только лопата и лоток. Зная, что медведь осенью сытый, я продолжил путь, приметив однако деревья, куда можно было влезть, если он вздумает напасть на меня. Но всё обошлось. А вообще медвежьи следы часто приходилось видеть у палатки, но косолапые нас не трогали.
Что же касается курьёзов, то к нему, с долей натяжки, можно отнести случай с московской студенткой, проходившей практику в 1981 году в отряде Эрика Алексеева. 15 июня на перекличке после ужина недосчитались 17-летней Натальи К. Не появилась она в лагере и на следующее утро. Стало ясно: девушка заблудилась, хотя не исключали, хоть и маловероятное, нападение медведя. Самостоятельные поиски не дали результата, и 17 июня начальник партии сообщил о ЧП по рации в экспедицию. Партия базировалась в нижнем течении правого притока Вилюя — речки Ботомайка, в 50 км от Нюрбы. Начальник экспедиции В.Ф.Кривонос организовал поиски, в которых были задействованы Ми-8 и Ми-2.Руководство экспедиции было вынуждено сообщить о произошедшем родителям девушки в Подмосковье.
24 июня далеко от лагеря партии были обнаружены следы пропавшей, причём она, прошедшая инструктаж по технике безопасности, шла отнюдь не к лагерю, а в обратном направлении. Вертолётами в тот район перебросили все группы геологов. С воздуха поиски вели винтокрылые машины, на реке Хонгор – лодочный десант, на дороге Кюндядя — Ботомайка – два мотоциклиста.
Люди очень переживали за пропавшую девчушку, положение усугублялось тем, что незадолго до этого в тайге заблудились и погибли двое работников экспедиции.
Свежие следы практикантки были обнаружены в 88 км от Нюрбы, в районе крушения Ми-6, разбившегося в 1980 году с одиннадцатью человек на борту.
10 июля вечером пропавшую практикантку нашёл сам начальник отряда Эрик Алексеев. За время блужданий по тайге девушка прошла не менее двухсот километров, но выглядела при этом вполне здоровой и совсем не испуганной. 26 июня в тайге ей исполнилось 18 лет. На вертолёте студентку привезли в районный центр, положили в больницу – и выписали на следующий день по её настоянию. Более того, она попросилась на продолжение практики, но руководство экспедиции решительно отказало, и ей пришлось вернуться домой.
Как оказалось, практикантка видела пролетавшие вертолёты, но не подавала никаких знаков, твёрдо решив: сама потерялась, сама и найдусь! Оказалось, что она с характером и с олимпийским спокойствием. Не паниковала. По ночам ходила, чтобы не замерзнуть, благо ночи были светлые, а днем, когда теплело, спала. Когда удавалось, питалась в тайге прошлогодними ягодами, а поскольку была в кроссовках и старалась идти там, где сухо, то и следов практически не оставалось. Костров не разводила, потому что отсырели спички, а лупой бересту не разожжёшь (можно только трухлявый пень). Инструктаж, она очевидно, слушала вполуха, потому что по ручьям шла не вниз по течению, как надо (ручьи привели бы её к Вилюю), а вверх.
Известно, что в дальнейшем Наталья работала геологом в Красноярском крае.
– Анатолий Михайлович, что самого удивительного, впечатляющего в работе геолога?
– Я работал в геолого-съёмочных партиях. Наша партия проводила картировочные работы масштаба 1:200 000 на южной части Анабарской антеклизы. А в последние годы – групповую съемку масштаба 1:50 000 в бассейне среднего течения реки Оленёк.
Представьте себе, партии даётся задание исследовать территорию, где горы, тайга, реки, озёра и болота. А для геолога она, как чистый лист бумаги, исходив и изучив территорию вдоль и поперек, он напишет её «биографию», даст направление, где находится дорогая руда или различные полезные ископаемые.
За съёмщиками, идут поисковики, а потом разведчики и горняки. Съёмщики всегда считались «белой костью, голубой кровью», элитой геологии...
В результате проведённых работ наша партия обнаружила восемнадцать кимберлитовых тел в пределах Чомурдахского кимберлитового поля. К сожалению, алмазов было мало. А всего в Якутии геологами было открыто полторы тысячи кимберлитовых трубок.
– Спасибо, что нашли время для наших читателей.
На фото: А.М.Афанасьев на Соколиной косе, 7 августа 2019 г.; слева направо: стоят техник-геолог М.Шумин, Г.Файнштейн, геолог Владимир Потапов, практикантка из Иркутска Ирина Голубцова, сидят геолог-съёмщик А.Афанасьев, горный мастер Юрий Баишев. 1978 г.; слева направо: И.Галкин, Г.Файнштейн, Н.Козер; на праздновании 40-летия первой алмазной находки в Якутии. 7 августа 1989 г.
Справка:
Афанасьев Анатолий Михайлович родился в 1954 году в с.Чукар Ленинского (ныне Нюрбинского) района Якутской АССР.
В 1977 году, после окончания геологоразведочного отделения ЯГУ, начал работу старшим техником-геологом в Верхне-Алакитской ГРП, затем геологом и старшим геологом в геолого-съемочных партиях Амакинской ГРЭ.
С 1989 по 2000 год возглавлял районный комитет охраны природы Минприроды Республики Саха (Якутия).
С 2001 по 2018 год – заместитель главного инженера НюрбинскогоГОКа АК «АЛРОСА».
Награждён благодарностями и почётными грамотами Амакинской экспедиции, Якутского НТО «Горное», АК «АЛРОСА», Минприроды РС(Я) и РФ, знаком отличия «Гражданская доблесть».
Ветеран геологии.