Об этом невестка Ойунских сообщила в соцсетях (орфография сохранена):
-«Я тайно посетила похороны Первого Президента Якутии.
Меня отовсюду гнали как попрошайку, глядя на мою грошовую одежду.
"Я и не возражаю" - весело отвечала я маленьким тоенам из местной администрации.
Каждый тоен выбирает свой путь.
Мэр Якутска отряхивал свои ладони от песка, первый пошел - отметила я.
Ким Кимэн пришел на похороны земляка как на свой банкет по случаю дня рождения
Трофимка, главный по слухам ДП1, выглядел как попугай на похоронах орла.
Ваше место на улице - холодно и высокомерно сказал он мне.
А твое место в сортире - сплюнула я ему в ответ про себя и не ошиблась - он зашёл в туалет малой потемкинской ( октемской) академии.
"Сказать ли вам, старушка эта Как двадцать лет тому жила! Она была мечтой поэта, И слава ей венок плела. Когда она на сцене пела, Париж в восторге был от ней. Она соперниц не имела... Подайте ж милостыню ей!
Бывало, после представленья Ей от толпы проезда нет. И молодёжь от восхищенья Гремела «браво» ей вослед.
Вельможи случая искали Попасть в число её гостей; Талант и ум в ней уважали.
Подайте ж милостыню ей!"
Тайно приехав, тайно уехала я.
Одинокий журавль в небе пишут был.
Примета плохая для многих тоенов - подумала устало я и легла спать».
В канун похорон Михаила Ефимовича Солвьева вспомнила два любопытных случая:
-«Первая моя встреча с этим уникальным человеком произошла в Булгунняхтахе в доме парткома совхоза Павловых Саши и Гали, сейчас Киргэ.
Это был уставший человек, от него веяло холодом высокомерной усталости. Он тогда работал третьим секретарем обкома партии.
А папа Гали работал министром сельского хозяйства, родной мой дядя.
Николаев спросил у Гали - кто это? Это моя сестра двоюродная, а ее жених это сын Сарданы Платоновны Ойунской и Сергея Петровича Соловьева. Вот так произошла наша первая встреча.
Я тогда не знала, что в Якутске очень придают значение кто чей сын и дочь. Я была далека от клановых разборок и вообще не знала кто такой Ойунский».
-«Состоялось прощание с Николаевым в Саха театре оперы и балета имени Суоруон Омоллона.
В этом театре в эпоху Николаева торжественно и помпезно проводились главные государственные мероприятия.
Попасть на николаевские мероприятия было большой честью.
Скучно и уныло никогда не было, воздух и атмосфера театра была пропитана космической энергией, очень было шумно и у многих глаза светились с надеждой и верой в блестящее и богатое будущее.
И всегда моментально наступала тишина, когда входил в зал Николаев.
Николаев был очень харизматичным, у него была царственная неторопливая походка, тихий, но очень властный голос, он был больше похож на монарха с абсолютной властью.
Мало кто осмеливался его критиковать, его боялись, но и уважали.
Дочка Ойунского никогда его не называла Михаил Ефимович, а называла его по якутски - Мэхээлэ (Дьэкиим уола Ньукулаайап Мэхээлэ).
Помню на юбилейном мероприятии, посвященном Ойунскому, Суоруон Омоллон ругал Мэхээлэ в присутствии дочери Ойунского, а он смущённо улыбался и не возражал ему, но как бы говорил типа зачем ты меня унижаешь в присутствии дамы. Сардана пыталась защищать Михаила Ефимовича, но Суоруон Омоллон махнул ей рукой типа молчи и дальше по отечески продолжал выговаривать что-то Первому Президенту.
О чем они спорили, я к сожалению уже не помню.
Но тогда я понимала, что благодаря близкому общению Николаева с Суоруон Омоллоном восстанавливалась историческая справедливость в возвращении на исторический Олимп несправедливо забытые имена репрессированных отцов национальной автономии - Аммосова, Ойунского, Барахова.
Суоруон Омоллон был связующей нитью прошлого с настоящим и будущим. Он доносил до Мэхээлэ идеи и мысли того поколения, которое было уничтожено в 30 е годы.
Благодаря дочери Ойунского я была свидетелем многих важных исторических событий в истории Якутии эпохи Николаева.
Внук Михаил поразительно похож на молодого деда.
Берегите его, не давайте в обиду.
К сожалению, у всех потомков великих людей, как правило не сказочная и не звёздная жизнь».
-«При Николаеве весь мир узнал об Ойунском, в Париже отмечали день рождение Ойунского, впервые при Николаеве приехал в маленькую деревню Черкех первый президент России на 100 летие Ойунского, впервые олонхо Ойунского стало всемирным достоянием человечества. Благодаря Михаилу Николаеву. Это моя семья признает, потому что я была не только свидетелем важных, но очень спорных моментов в истории Якутии».
