Сегодня у нас в гостях с историей своей семьи эффектная женщина и эффективный государственный служащий, умница, красавица и просто человек с большим, неравнодушным и добрым сердцем, руководитель Управления по работе с обращениями граждан и организаций администрации главы и правительства Якутии Надежда Доброхотова.
Мама Надежды Германовны.
- Надежда Германовна у Вас, замечу, очень необычная, я бы сказал гипнотизирующая и завораживающая красота, откуда такие гены?
(Смеётся) Право вы бессовестно льстите. Но предки у меня действительно были интересными. По отцовской линии я из рода Доброхотовых. Это старый дворянский род. Мужчины у нас испокон веков служили, под девизом «За Веру, Царя и Отечество».
Доброхотовы были не то что богатыми, но вполне по тем временам зажиточными с усадьбами в Костроме, Рязани, псарней в Кинешме, особняком в подмосковном Измайлово.
Революция и гражданская война отняла имения и разметала род как ветер сухое сено. Впоследствии в Москве осталась только сестра Клавдия, которой оставили комнату в московском доме, а по остальным расселили прислугу и совслужщих. Удивительно, но она прожила там до самой старости пользуясь в доме огромным уважением и авторитетом. И была по сути управдомом.
В Костроме с большой семьёй остался старший брат деда Константин -- военный фельдшер второй мировой. В Великую Отечественную войну его не смотря на возраст, снова призовут в армию, и он уже возглавит военный госпиталь…
Дедушка Михаил Анатольевич Доброхотов к октябрьской революции, был молодым многообещающим юношей, получившим образование биолога в МГУ, мечтающем о научной карьере, страстным охотником.
Знал Сергея Есенина, с которым посещал один философский кружок. По его рассказам уважал как поэта, но порицал за слишком легкое отношение к жизни. Сам-то он был строгих правил.
- Где Москва а где Якутия… Какими же его ветрами к нам занесло?
-После революционных событий он продолжал заниматься биологией. Как гласят семейные легенды, тучи над ним сгустились ко времени уголовных преследований генетика и биолога Николая Вавилова. В столице шла очередная волна арестов и его предупредили, что он в расстрельных списках и за ним придут со дня на день.
Предупреждение было настолько из надёжного источника, что из Москвы дед фактически бежал. В итоге он оказался в Кобяйском улусе. Понятно, что он совершенно не стремился попадать в поле зрения властей, хотел стать простым охотником, но образование как говорится не спрячешь. И деду как биологу было предложено поучаствовать в интродукции ондатры на территории Якутии.
Ондатра по тем временам была ценным пушным зверем, страна закупала зверков за валюту в Канаде и Финляндии и пыталась расселить по территории всей Сибири.
И он как специалист в области биологии стал первым, кто занялся разведением ондатры в Якутии. Ходил по таёжным рекам, расселял животных по озёрам и речушкам, отлавливал расплодившуюся молодь и переносил в новые места. Вел дневники и наблюдения. Кстати, часть из них сохранилась в семейном архиве.
Собственно если в 30-х этого животного в республики не было как вида, то в середине 1960-х годов в заготовке шкурок ондатры в РСФСР наша республика заняла первое место, а в СССР – второе. И в этом значительная заслуга Михаила Доброхотова.
Отец - Герман Михайлович Доброхотов.
- По тем временам такие трудовые заслуги стоили орденов…
- К тому времени он оставался таким же скромным человеком, совершенно не стремящимся к известности. Хотя о нём уже ходили разве что не легенды. И не только в народе. В очерке о Михаиле Анатольевиче в главной газете республики «Социалистическая Якутия» от 18 октября 1968 года о нём пишут как об охотоведе, который посвятил пушному промыслу и звероводству Якутии более 30 лет нелегкой, но интересной жизни и стоял у истоков развития этих отраслей народного хозяйства.
Журналист живописует моего дедушку как человека «в короткой собачьей дошке, торбаза на ногах, тарбаганья шапка на голове, он высок ростом и широк в плечах, зимнее негреющее солнце бросает лучи на его лицо - большеносое, лобастое, с крутым подбородком и чётко очерченными губами. Черты лица крупные -- признак доброго нрава».
Очерк был об одном из эпизодов его работы, когда охотовед в горах попадает в ледяную ловушку, находится на грани жизни и смерти, и его спасает друг, - старый охотник Уйбаан.
Но спасали в якутской тайге не только его, но и он. В те тяжёлые довоенные и военные годы, когда в республике ещё свирепствовали болезни, а где и голод, он в ходе своих таёжных экспедиций не раз выходил на дальние алаасы и небольшие деревушки и возвращался оттуда с осиротевшими детьми. Кого-то из них по возможности он брал на своё попечение, фактически усыновляя и удочеряя, кого отводил в детские дома.
К тому времени он нашёл в Якутии любовь своей жизни Анну Андреевну. В метрике у неё было записано саха но за ней стоят эвенкийские корни. Бабушка Анна была очень высокой, моему отцу, брату и сыну рост достался от неё. У них пошли свои дети, она сама была из сирот и с пониманием и не меньшей заботой относилась и к приёмным ребятишкам.
Я помню как 80-е, 90-е нам приходили гостинцы из деревень, с мясом, рыбой я спрашивала у мамы, а от кого это и кто они нам, а она отвечала это человеческая благодарность за дедушку.
Отец мамы - Василий Иванович КАЗАЕВ.
- В хрущёвскую оттепель разве он не переехал на родину?
- В благополучные послесталинские времена деду приходили предложения уехать с семьёй в Москву, предлагали ему хорошую работу. Но он был непреклонен, говорил, что его душа, сердце и люди живут в Якутии. А значит и его место здесь.
После они с супругой работали в Покровском зверосовхозе, где занимались генетикой и выведением своей линии черно-бурых лисиц, а потом остановились в Якутске. Где он уже стариком, неизменно удивлял советских дам, своей старомодной привычкой снимать перед ними шляпу и целовать им руки…
- А по маме родовая линия не к якутским князьям ведёт?
- Мой любимый дедушка Василий Казаев по материнской линии из крестьянской породы, причём из вольных, раскольников - старообрядцев. Они вышли общиной из лесных томских скитов в 30-х годах прошлого века.
Зажили колхозом, и во время голода, он как староста раздал сельчанам на пропитание часть семенного зерна.
Было это всё ещё до войны, обошлись с ним сурово, по законам того времени, сослав на Колыму. Крепкая крестьянская жилка его не подвела, он пережил ссылку, сам плёл сети, возглавил рыболовецкую артель, даже вышел в передовики.
В центральной России у него оставалась жена, взрослые дети. Старший из них прошёл войну офицером «СМЕРШа» а после сделал военную карьеру в ГРУ СССР. Я думаю, лично хлопотал за реабилитацию отца. По крайне мере, когда с деда сняли судимость, он сам прилетел за отцом на Колыму.
Дедушка Надежды слева, справа его сестра Клавдия.
Дед поднялся на трап улетающего самолёта, но потом покаянно обнял там сына и спустился, так и не уехав на родину. Виной тому была наша колымская бабушка Ирина Николаевна помню её, когда ей было уже больше 60-ти, даже тогда она была редкостная красавица: зеленоглазая, с седыми уже локонами и очень тонкими, точеными чертами узкого лица.
Всё было при ней: статная, с красивым лицом и плавными, женскими изгибами тела.. Её дед был известным верхнеколымским шаманом, истории про которого я много слышу до сей поры от своих колымских родственников.
Как они сошлись - загадка. Дед ни слова не знал по-якутски (так и не выучил язык), а бабушка всего пару слов по-русски, но я помню их как сейчас, на выбеленной известкой лавочке около дома, на которой они сидят рядышком и Василий Николаевич держит бабушку за руку, как будто боится, что она от него упорхнет. Наверное это и есть безусловная любовь, про которую сейчас так модно говорить.
До последнего своего вздоха он ревновал её как мальчишка, а она была молчаливая, всегда держалась как-то по-особенному, гордо вскинув голову с слегка горбоносым индейским профилем.
В очках дедушка Доброхотов. Крайний слева мальчик - папа Надежды,
крайняя справа - бабушка Анна.
- Кем работали ваши родители?
- В те времена к образованию детей был особое отношение. Мама стала педагогом, папа лётчиком. Отец вырос в ныне снесенном доме "Нужные вещи" что стоял за кинотеатром "Центральный". Там же у кинотеатра он встретил и познакомился с моей мамой тогда, студенткой ЯГУ.
- А вы значит коренная горожанка.
- Да, я родилась и выросла в Якутске.
- А что помните из старого Якутска?
Помню непроходимые тротуары города, когда отец навесу проносил меня через огромные лужи, прыгая по доскам. В центре города - за домом Чекистов, 2 (ныне улица Чиряева с его почетной доской на фасаде) был огромный частокол из заострённых брёвен, отделяющих жилой двор от зоны за зданием КГБ. Поверх брёвен была колючая проволока с фонариками.
Помню страшенные деревянные бараки во дворе дома Дзержинского, 9. Свою старую, деревянную школу №5, куда я пошла в первый класс и огромную песчаную гору, в которой мы играли в партизан - сейчас на ней стоит ДК Кулаковского. Помню, как намывали песок для постройки 202 квартала, и я на санках возила туда сына - покататься с горок.
А ещё помню свою гордость когда я прилетая с учёбы из Новосибирска, Москвы, видела как меняется, строится, растёт вверх родной город и вся Якутия.
И что больше всего радует так это то, что сейчас, в это самое время, такие перемены не просто продолжаются, а наращивают свой темп и размах.
И я горжусь, что причастна к ним, что нахожусь в команде людей, которые ведут республику, мою малую родину вперёд к новым свершениям, в будущее в котором, навсегда, останется толика труда и стараний моих предков.
-Спасибо Надежда Германовна за интервью.
Святослав БОРИСОВ.
Подписаться на новости
Получайте самые свежие и актуальные новости от SakhaTime!
Управление рассылками
