В номере "РГ - Неделя" от 23 октября 2019 года опубликована моя заметка под названием "Гриша ищет семью". Я рассказала о пациенте Центра имени Димы Рогачева, мальчике из Якутии, который лечился здесь от тяжелейшего первичного иммунодефицита. Рассказала о его страшной семейной трагедии: тяжелобольного ребенка с особой жестокостью бросила родная мама. И Гриша, которого успешно вылечили, который теперь абсолютно здоров, оказался вынужденным жителем Рогачевского центра.
Улыбчивый, очаровательный, доброжелательный, он стал всеобщим любимцем. Здесь его спасли от смерти, вылечили и продолжали холить и лелеять. Особенно его няня Эльмира Вартанян. Мы опубликовали фотографии. Мы надеялись, что такого малыша обязательно заберут в семью.
И действительно, сразу после нашей публикации начались звонки с предложениями об усыновлении. Дмитрий Николаевич Балашов, руководитель отделения трансплантации Центра Рогачева, под руководством которого проходило лечение Гриши, разрешил опубликовать свой личный телефон, чтобы дать полную информацию о ребенке.
Эту фотографию мы публиковали ранее: Гриша еще не знает, что его ждет в Якутске. Он на руках у любимой няни.
Звонков было много. Правда, все из Якутии. Мы преисполнились надеждой. Особенно после обращения 33-летней Дарии Сафроновой. В своих публикациях мы ее не называли. Она просила сохранить инкогнито, умоляя отдать Гришу только в ее семью. Она ежедневно звонила по видеосвязи. Якутск уверял, что ребенка ждут и надежные родители, и бабушки, и дедушки. Дария часами разговаривала с Дмитрием Балашовым, уточняя, какой уход, какое питание необходимо Грише. Невозможно было не поверить в ее искренность.
Может, нам просто хотелось поверить? Так я стала обманщицей наших читателей. Потому что то, что случилось далее...
Впрочем, сейчас все расскажем. Долгое время молчали. Все теплилась надежда, что ситуация как-то разрешится в пользу Гриши. Увы!
Чуть ли не весь Рогачевский центр снаряжал Гришу в семью. Его обули и одели с ног до головы, надарили игрушек. Еще раз контрольно провели полное медицинское обследование. Снарядили в дорогу с любимой няней. Благотворительный фонд "Подсолнух" оплатил дорогу. И вот 30 октября в 18 часов самолет авиакомпании "Якутия" взял курс на Якутск. Так совпало, что борт улетал в Москву в день, когда выходит в свет наша "РГ - Неделя". И на борту Гришу узнали. Командир корабля пересадил московских посланцев в первый ряд. Пассажиры стали одаривать Гришу кто чем мог. Хороший знак? Мы поверили в людскую доброту. У нас укрепилась надежда. Мы поспешили сообщить, что Гриша нашел семью. И тем самым снова вас обманули.
Во имя Гриши, во имя всех нас мы должны по-человечески мудро решить его судьбу
В якутском аэропорту Дария и ее муж встретили няню и Гришу с цветами. Но на этом все и закончилось. По дороге домой (это от аэропорта полчаса на машине) зачем-то заехали к младшей сестре потенциальной мамы. Гришка вышел из машины и протянул к ней ручки. Сестры что-то между собой обсудили. На якутском языке. И сев в машину, Дария объявила: "Гриша мне не нравится, я не могу его оставить. Он даже ко мне не тянется". При этом она тут же позвонила в опеку, с которой, видимо, была связана.
Доехали до дома Дарии. Красивый, новый деревянный дом встретил пустыми холодными комнатами. Няня попросила отварить Грише картошку - он не ел почти 10 часов. На что Дария ответила: "Не успеете поесть. За вами уже едет детский дом". Была предварительная договоренность?
Дальше начинается то, что идет вразрез с нормальными человеческими понятиями и законами. Приехали представители Городского специализированного дома ребенка и без документов (ведь документы выданы на имя потенциальной мамы Сафроновой Дарии) почти силой забрали Гришку у няни. Няне поехать запретили. Дескать, не положено! Эльмира осталась на улице незнакомого места.
Сотрудники Центра Рогачева оплачивают ей отель. Но заснуть или поесть не получается. Перед глазами няни рыдающий навзрыд Гришка, которого увозят незнакомые люди. Няня берет такси и за полночь едет в дом ребенка. На пороге ее встречают уборщица и детский крик. Няня, не раздеваясь, бежит на плач и застает Гришу одного в пустой плохо освещенной комнате. Рядом ровно застеленные детские кроватки и никого.
Тут напомню: Гриша в последний год никогда не оставался один. Только с няней. Она, конечно, всех разбудила. В свое оправдание сотрудники сказали, что "никто не спал, а отошел на пять минут". Но истерика Гриши, его красные глаза и осипший от крика голос говорили об ином. У няни на руках он сразу заснул и проспал почти до утра. А потом дежурная снова предложила няне уехать с той же формулировкой: "Придет дирекция, вам здесь находиться не положено".
Стало очевидно: в Якутске Гриша никому не нужен. Его необходимо вернуть в Москву. Но оказалось, что очевидное невероятно. Поздним вечером, когда Гриша уже был в доме ребенка, сотрудница Центра Димы Рогачева Наталья Стешина связалась по телефону с заместителем председателя правительства Якутии Ольгой Валерьевной Балабкиной. Отдадим должное: Ольга Валерьевна в 23 часа по местному якутскому времени сняла трубку. Все внимательно выслушала и обещала утром разобраться в ситуации. Утром она и министр труда и социального развития Якутии Елена Александровна Волкова посетили дом малютки. Выслушали его директора и постановили: "Нет никаких причин возвращать ребенка в Центр Рогачева".
И это несмотря на то, что центр за подписью главного врача Дмитрия Литвинова направил им официальное сообщение о том, что ребенок перенес аллогенную трансплантацию стволовых клеток, что ему противопоказано нахождение в детском коллективе, в сырых, старых помещениях. В этот момент у Гриши уже началась диарея, он отказался от еды. Но коллектив якутского детского дома это игнорировал.
Не станем обсуждать потенциальных родителей. Это на их совести. Но почему, не имея возможности обеспечить ребенку необходимые условия, Якутский детский дом отказывался его передать в Москву? Почему социальные службы региона не проверили потенциальных родителей? Куда эти родители в одночасье исчезли? На эти вопросы нет ответа.
Шли дни, а Гришу из Якутии не отпускали. Продолжали содержать все в тех же жутких условиях. Я несколько раз разговаривала по телефону с Ольгой Валерьевной Балабкиной. Незабываемые диалоги. Приведу их.
- Ольга Валерьевна! Почему вы не отпускаете Гришу?
Ответ: Для этого нет оснований. Он в нашем детском доме.
- На основании чего он туда попал?
Ответ: Это значения не имеет. Вы настаиваете, чтобы его вернули в сопровождении вашей няни? Именно в субботу? Но он должен у нас пройти медицинское обследование! Он может лететь только с нашим сопровождающим. А такового нет. К тому же на субботу нет билетов на самолет до Москвы.
Заявление одного из руководителей Якутии об отсутствии билетов на самолет меня не просто удивило... Пришлось объяснить, что, даже заглянув в обычный интернет, можно узнать, что в субботу самолет до Москвы летит полупустым. Пришлось напомнить, что даже если бы билетов действительно не было, то одного звонка такого ответственного чиновника достаточно, чтобы обеспечить любое количество любых билетов. Вынуждена была добавить, что не понимаю, зачем нашему Грише нужен некий специальный сопровождающий из Якутска, который не имеет никакого отношения ни к Грише, ни к его заболеванию.
И это был не единственный разговор. Они велись не один день. Наконец, удалось получить согласие на возвращение Гриши с нашей няней без всякого сопровождения и без всякого местного медицинского освидетельствования. Видимо, что-то дрогнуло в сердцах моих собеседников: они обеспечили Грише и няне зеленый коридор для возвращения в Москву.
Гриша снова живет в Центре имени Рогачева. Все это время и я, и Наталья Стешина, и профессор Дмитрий Балашов, и няня Эльмира надеемся на то, что на Грише случившееся не оставит заметного следа. Хотя недавний мой визит в центр эти надежды перечеркнул. Да, Гриша еще маленький. Может, он не будет помнить, что второй свой день рождения встречал в больнице, а не в семье, как мы мечтали. Он, может, не запомнит, как рыдал в пустой комнате Якутского дома ребенка. Не запомнит ту драную куртку, которую на него надели в детдоме вместо его теплого нового пуховика, в котором он прилетел.
Оказывается, мы оптимисты. Этот кроха напряженно съеживается, цепляется за спинку кровати. В огромных раскосых глазах страх. После Якутска Гриша боится незнакомых взрослых, боится их разговоров. Это на всю жизнь? В этом виноваты мы, взрослые. Бездушие порой сильнее обычных человеческих чувств. И мучает: почему? За что? Зачем и кому понадобилось это безумное путешествие Гриши? Эта комедия с усыновлением? Это упорное желание местного детского дома заполучить мальчонку? Вопросы без ответов.
Мы обратились к юристу Дмитрию Келину. Публикуем его объяснение:
"Юридический аспект в данном случае имеет огромное количество нюансов. Финансирование выделяется по сложным схемам, регулирование перенесено на уровень субъектов. Поэтому в каждом регионе оно свое (из всех субъектов РФ наиболее благоприятные условия для детей-сирот в Москве). Согласно информации, из государственного бюджета Республики Саха (Якутия) единая субвенция на выполнение отдельных государственных полномочий по предоставлению мер социальной поддержки детям-сиротам и детям, оставшимся без попечения родителей, в 2019 году составила 1 019 111,1 рубля. Иными словами, это та сумма, которая выделяется из государственного бюджета на содержание одного ребенка в год в детском доме Якутии".
Подсчитали: выходит, 84 925 рублей в месяц. И не имеет значения, где фактически живет Гриша. Главное, что право опеки над ним закреплено за Якутским детским домом. И это учреждение каждый месяц получает за него немалые деньги. Выгодный Гриша клиент. Вот и не отпускают. По документам, хотя на самом деле он живет за тридевять земель от этого учреждения, он обитатель этого детского дома, и дом имеет на него права.
Не совсем к месту этот наш рассказ в канун Нового года? Да, не верим в новогодние сказки и не ждем милостей от Деда Мороза. Но судьба Гриши... Не может же он всю жизнь жить в Центре Рогачева!
Однажды, поверив в чудеса, мы написали, что свое двухлетие мальчик встретит в семье. Обманулись сами. Невольно обманули вас. Вот сегодня публикуем Гришину фотографию. Мальчик стоит у новогодней елки в Центре Рогачева. Красивая елка. Наш фотокорреспондент пытался развеселить Гришу, просил улыбнуться. Гриша сжался. На раскосых глазах появились слезы. Их не видно на публикуемой фотографии. Но видно, что мальчику не до улыбок.
И все же мы еще надеемся, что он наконец обретет иное место жительства. В Москве хорошие детские дома. Но нередко странное законодательство. Не вдаваясь в детали, скажем, что Центр Рогачева не может сам определить его в достойный детский дом. Тому масса всяческих препон, юридических несоответствий. И, если честно, у нас пока нет ответа на вопрос, где, как, среди кого будет жить наш Гриша. Но одно очевидно: он не может бесконечно жить в лечебном учреждении, даже если оно лучшее в мире.
От кого, какой именно помощи мы ждем? Нет ответа. Но во имя Гриши, во имя всех нас мы должны по-человечески мудро решить его судьбу.
Ирина Краснопольская.
Российская газета.
